В день закладки Витбергу был пожалован чин колежского асессора, который дает право на дворянство (соответствует полковнику).
“Вечером того же дня, когда была закладка, я всемилостивейше был пожалован чином колежского асессора, и, когда явился к князю Александру Николаевичу с благодарностью, то князь обьявил поручение государя императора, что хотя бы и не имел надобности в присоединении к греческой церкви, но теперь видит нужду для народа, если это согласно с собственным моим желанием.
"Витберг, я знаю, что вы имеете хорошее понятие о христианской вере, что до меня касается. то мне это все равно, но ради простого народа мне было бы желательно, что бы вы принадлежали к нашей церкви, потому что таинственное значение вашего пректа храма не всякому понятно, и простому человеку он может показатся ересью, если же напртив вы сами перемените веру ради построения этого собора, то это произведет на него особое впечатление. Но я вас к этому не принуждаю, если только это противоречит вашей совести, то я этого со своей стороны не желаю. Вы знакомы с нашими обычаями так хорошо, что не все их так понимают, подумайте об этом, усердно помолитесь Богу, что бы не ошибится и сообщите мне ваше решение".
Я сказал князю, что он может сообщить государю, что я не нахожу ничего противного своей совести исполнить его желание и именно желал бы совершить это в сочельник перед рождеством.
Государь был очень этим доволен, сам пожелал быть моим воспреемником и дал мне свое имя Александр.
Обряд был совершен самим архиепископом в его домовой церкви и князь Голицын занимал место государя.
Я согласился, но с тем вместе меня занимало то, что я могу огорчить своего родителя, ревностного протестанта и, желая, что бы он приобрел большую оседлость в Москве, я просил государя о переименовании его в русские дворяне из шведских (ибо шведское дворянство не давало ему здесь прав).
Император изъявил согласие”.

Вначале дела огромного строиельства, проводимые, согласно экономического плана Витберга шли очень хорошо. В каменоломнях в Рузском и Верейском уездах в изобилии добывался камень и водою доставлялся к месту строительства, было налажено судоходство в верховьях Москвы-реки. Был сделан достаточный запас строевого леса и разных материалов. Было куплено 24 000 помещичьих крестьян. Все это было куплено значительно дешевле справочных цен.
Однако, строительство, принимавшее все более грандиозные размеры, являлось ареной для всякого рода хищений и воровства.
Борьба между Аракчеевым и кн. Голицыным, которому подчинялась комиссия по строительству, еще больше осложняла положение Витберга. Некоторые члены комиссии получили указание Аракчеева препятствовать нормальному ходу строительства.
Выведенный из себя злоупотреблениями, Витберг заявил, что считает необходимым немедленно отправится в Петербург и обо всем довести до сведения царя. Александр передал Витбергу, что уверен в его правоте, однако встреча не состоялась, так как царь уезжал на юг и не успел принять Витберга Он поручил Аракчееву разобрать дело.
19 ноября 1825 года Александр умер в далеком Таганроге, а Аракчеев пал.
“Строительство московского храма приобрело общеевропейскую известность. За границей хорошо были известны масштабы невиданного здания, огромные суммы уже потраченные на него, размах работ всего предприятия, особое участие в нем императора Александра. А потом оказалось, что все грандиозное предприятие находится на грани краха”- А. Герцен.
По свидетельству современников, Витберг оказался виновным, будучи человеком редкой честности.
Дело Витберга при Николае тянулось 10 лет. Государь прибавил к приговору - ссылку в Вятку.
Осенью 1835г Витберг выехал в Вятку.

В Вятке у Витберга установились дружеские отношения с сосланным ранее А.И. Герценом. Архитектор с семьей поселился в одном доме с Герценом (ныне дом Герцена).

Евдокия Викторовна Пузыревская, вторая жена архитектора.

В воспоминаниях Герцена “Былое и думы” есть глава посвященная А.Л. Витбергу.
“Вспоминаются мне благородные черты художника, задавленного правительством с холодной жестокостью. Свинцовая рука царя не только задушила гениальное призведение, не только уничтожила самое творчество художника, запутав его в судебные проделки и полицейские уловки, но с последним куском хлеба она попыталась вырвать у него честное имя, выдать его за взяточника и казнокрада”, пишет Герцен.
Витберг оказал на молодого Герцена сильное влияние.
“Мистицизм Витберга лежал долею в его скандинавской крови, это та самая холодная обдуманая мечтательность, похожая на огненное отражение солнечных лучей, падающих на ледяные горы и снега Норвегии. Влияние Витберга поколебало меня. Но реальная натура моя взяла все-таки верх. Мне не суждено было подниматся на третье небо, я родился земным человеком”- А. Герцен.
Герцен записал воспоминания Витберга, которые были опубликованы в 1872 году в “Русской старине”.
В Вятке по проекту Витберга была построена церковь в псевдоготическом стиле (взорвана в 30е годы).
Только в 1840 году, по ходатайству Жуковского, Витбергу было позволено вернутся в Петербург.
В Петербурге А.Л. Витберг жил в бедности, с большим семейством сначала в квартире сестры на Песках, потом в снятой здесь же квартире – около церкви Рождества по Таврическому саду, в доме Энгельсона.
В 1844 году он выхлопатал пенсию 400 рублей, положенную ему по званию академика. В 1852 году умерла жена Витберга и художника разбил паралич. Он умер в 12 января 1855 и похоронен на Волковом кладбище.
А в сентябре 1839 на месте Алексеевского женского монастыря началось строительство нового храма по проекту архитектора Тона.

Андрей Добронравов.